...Ольга Иванова выступает как достойный партнер двух мастеров, хотя, может быть, работы Колобова и Бархина превосходят созданное Ивановой природным вкусом и органичностью. Режиссура ищет соответствия виртуозности в строгой соразмерности движений и жестов; психологический рисунок в целом опирается на музыкальные разработки дирижера. Перемещения хоровых масс полны достоинства и внутренней сосредоточенности, хористы чужды какой бы то ни было ходульности и актерского пережима. Это действительно хор романтической оперы (один западный оперный режиссер высказал точную мысль, что у Беллини хор «похож на греческий хор, выражающий какое-то одно чувство, одну эмоцию или мысль, которая диктуется композитором в данный момент)»...
...Выразительно использован черный цвет: отдельные хористы появляются в траурных одеяниях как бы исподволь, когда действие еще не склоняется к трагической развязке. Но наше воображение уже начинает тревожить эта странная женщина, корифейка хора, как сказали бы греки, которая скорбно воздетой рукой, решительным вхождением в центр действия возвещает дурное. Тень Аспасии Папатанассиу, великой греческой трагедийной актрисы, которую посчастливилось увидеть нашему поколению, проходит по сцене...
Один лишь раз режиссер поступается строгостью и благородством сценического образа. Когда Имоджене в дуэте с Гуальтьеро вспоминает о своем сыне, режиссер выводит на верхний край лестницы ребенка, который «тянет свои ручонки», как маленький персонаж драмы Островского. Режущая деталь. И все же, в оправдание Ивановой, возражу сам себе, что такого рода «встряски восприятия» не противопоказаны оперной сцене. Может быть, здесь не хватило и того самого «чуть-чуть», которое превращает пустую оболочку в живой образ. Блистательно решен Ивановой финал, когда хор, живой свидетель мук героини, эта тревожная черная масса, как адское наваждение, окружает Имоджене, а потом исчезает из глаз, чтобы одна, обессилевшая, излившая всю душу в безумных стонах взошла героиня на эшафот муки и склонилась словно под топор, который видится ей в бреду...

Парин, А. Пение души, музыка правды // Музыкальная жизнь. 1989. N18. С.4