Перед нами спектакль XXI века... В роли возмутителей спокойствия и борцов со штампами выступили прежде всего два приглашенных соответственно из Москвы и Петербурга постановщика – режиссер О. Иванова и художник Э. Кочергин. Сотворенная ими «революция» выразилась в первую очередь в том, что они напрочь списали в архив все прежние декорации и бутафорию. Ни тебе барской усадьбы с садом в первом акте, ни мельницы с мостиком во втором, ни дворцовой помпезности в третьем. Вместо этого – сферическая анфилада нескольких пар изящных античных колонн с перекрытием и бирюзовый задник «неба» с оголенными деревцами на этом фоне. Никакой смены времен года, никакого «быта», если не считать чисто символического присутствия кровати в сцене письма да конторки, за которой Татьяна его пишет, да добавляемых в бальные интерьеры настенных канделябров и зеркала, да мягких табуретов. Плюс скамья для объяснения.
Вот и все. Остальной ряд – работа прожекторов, тонкая игра света и тени. В общем, синтез классицизма с романтизмом. И сразу становится понятным, почему из первой картины исчезла пляска крестьян: ею пожертвовали, поскольку в такой эстетической среде сарафаны, армяки, лапти, рубахи и бороды выглядели бы слишком экзотично. Вместо этого вводятся сцены грез Татьяны – со свечей в руке, в окружении потенциальных избранников, среди которых и Он, «милое виденье», – мотив одиночества, когда героиня остается одна на сцене, между этих колонн...

Трефилов, Г. «Онегин» с красной строки // Нижегородский рабочий. 19.05.1999